На деньги, выделенные погорельцам, можно было застраховать один миллион домов по всей России.

В истории с лесными пожарами появились новые действующие лица. На прошлой неделе президент Дмитрий Медведев провел совещание с участием крупнейших страховых компаний. Поводом стало нарастающее недовольство налогоплательщиков. И в самом деле: почему, собственно, за государственный, то есть за наш с вами, счет власти спасают погорельцев? Цена вопроса на сегодняшний день – 5 миллиардов рублей, на которые планируется отстроить 2,5 тысячи новых домов и выплатить компенсации. По

материалы в тему: 15.04.22 Нацбанки України та Польщі домовилися співпрацювати в умовах війни 10.02.22 Беспрецедентное в РФ решение: страховщик добился отмены банкротства 15.04.22 МТСБУ: Як в Латвії врегулювати ДТП з авто на українських номерах 15.04.22 Банк SEB припинить обслуговувати платежі з РФ та Білорусі в країнах Балтії 15.04.22 В Україні заблокували виведення активів майже 7 тис. проросійських компаній

словам страховщиков, на эти деньги можно было застраховать как минимум миллион домов. Почему этого не произошло? Что мешает гражданам и страховщикам найти друг друга? «Итоги» отправились на российские пепелища, чтобы детально разобраться в этих и других вопросах.

Мужик не перекрестится

Деревню Моховое, что в 160 километрах от Москвы, огненный шторм стер с карты Луховицкого района. Со всех сторон горел лес, а пламя разносил шквальный ветер. Спасаться жителям пришлось самостоятельно: на личных автомобилях или на своих двоих. Централизованной эвакуации не было, а от пожарных поступали противоречивые сведения о том, что пламя пройдет мимо. Местные валили лес, окапывали свои дома, помогали сбивать огонь. Одним словом, делали все, чтобы сохранить крышу над головой. О компенсациях никто тогда еще не думал. В результате 14 человек погибли, а деревня все равно выгорела дотла…

Оставшихся без крова 150 человек временно разместили в соседнем поселке Белоомут, где на скорую руку под наблюдением веб-камер возводят частные дома для погорельцев. Пострадавшие уже к 26 октября должны получить под ключ фешенебельные по местным меркам одноэтажные коттеджи четырех типов: площадью 42, 54, 72 и 90 квадратных метров, что соответствует одно-, двух-, трех- и четырехкомнатным квартирам. Государство платит подрядчикам по 30 тысяч рублей за квадратный метр, причем в эту сумму входит как сама стройка, так и прокладка коммуникаций. Для многих, кто жил до этого в деревенских домах а-ля рюс с удобствами во дворе, это невообразимая роскошь. Новую жизнь начнут и жители бывших многоквартирных домов. Государство позаботилось даже о том, чтобы подарить отдельные дома молодым парам, ютившимся до этого со своими родителями. Сущий коммунизм!

Поселок Белоомут за месяц паломничества туда журналистов и политиков приобрел даже некий столичный лоск. Местный голова Роман Кусков рассекает на тонированном «Лендровере», кафе напротив администрации дерет за обеды по московским ценам, а местные жители уже ничему и никому не удивляются. Другое дело – Моховое. На вопрос, почему никто не застраховал свои дома, деревенские отвечают однозначно: пожаров в этой местности никогда не было, ну и зачем тогда страховаться?

Так оно, собственно, происходит повсеместно. «Большинство собственников недооценивают риск пожара, – говорит Анастасия Юдина, завсектором страхования имущества департамента комплексного страхования ОСАО «Ингосстрах». – Многие идут в страховую компанию за полисом только после того, как увидят пожар и его последствия воочию, например в соседнем доме». У моховчан, к слову, такой пример перед глазами с рождения: в советское время большинство местных граждан работали на торфопредприятии «Каданок», которое питало Шатурскую ГРЭС. Залежи этого горючего топлива до сих пор дымятся недалеко от деревни…

Однако один человек все же застраховал свой дом в Моховом. Им оказалась Ирина Палферова. По профессии – страховой агент. Теперь она ждет коллег из компании «РЕСО-Гарантия», которые должны оценить ущерб и выплатить страховое возмещение.

«Никто у нас не страховался, потому что это дорого, – говорит она. – У людей зарплата 6 тысяч рублей в месяц, а страховая премия за относительно большой дом составляет 5–6 тысяч рублей в год. Получается, что какой-то месяц надо голодать?»

Моховое – это уменьшенная до карманного размера модель российской глубинки. Хотя и несколько хуже оригинала: в целом по стране страхуют жилье все-таки около 10 процентов населения. Остальные, как и моховчане, надеются либо на чудо, либо на государство – они просто не могут себе позволить страховку.

Госизлишества

Ирина Палферова из Мохового претендует не только на компенсацию от страховой компании, но и на государственные деньги. И она их получит. По мнению страховщиков, «это уже похоже на незаконное обогащение». И они по-своему правы. Щедрость государства расслабляет граждан. Где гарантия, что кто-то, соблазнившись такой дармовщиной, не подпалит преднамеренно собственную деревню? Вы только посчитайте: 2 миллиона рублей на руки, или 3 миллиона на строительство дома, 200 тысяч рублей на личные нужды и 10 тысяч рублей на срочные нужды. Что бы получил погорелец, если бы застраховал свое жилье? Гораздо меньше!..

Возьмем, например, обычный деревенский домик постройки 1930-х годов. Ветхий, деревянный, отопление – печь. На постройку аналогичного дома площадью 42–90 квадратных метров в дальнем Подмосковье потребуется 600–900 тысяч рублей. Застраховать такое жилище можно за 3000–4500 рублей в год. С поправкой на пожароопасный район, временное проживание, наличие печи и камина придется выложить еще около тысячи рублей. В месяц получается 250–450 рублей. Даже для пенсионеров сумма в принципе посильная. Другой вопрос, что бабушки в деревнях получат, если страховой случай наступит.

Здесь открывается широкое поле для страховых мошенников. «Фродстеры» (от англ. fraudster – «жулик»), как их называют в Англии, запутывают клиентов огромным количеством бумажек, а при наступлении страхового случая ничего не выплачивают. К тому же оценить старый дом можно не по стоимости строительства нового, а по рыночной цене. В Моховом сгорело 10 многоквартирных домов и 2 коттеджа. Как рассказали «Итогам» в агентстве «МИЭЛЬ-Недвижимость», цена «однушки» в подобном районе – около 900 тысяч рублей, «двушки» – 1,15 миллиона рублей, что тоже существенно меньше государственных компенсаций. Страховая премия за такую квартиру будет чуть меньше – около 2 тысяч рублей в год. Каменные дома по цене приближаются к тому жилью, что строят сейчас погорельцам. На их страховку придется потратить от 3400 до 11416 рублей в год в зависимости от площади и прочих условий. Правда, получить от страховой компании полную компенсацию на строительство нового дома можно лишь в случае полного уничтожения жилья. То есть при наличии пепелища. Даже если у вас осталось хотя бы две стены, а все остальное сгорело, компания заплатит лишь за две сгоревшие стены, крышу и внутреннюю отделку. Выход, правда, есть: попросить соседского тракториста сравнять руины с землей. Но это дело уже подсудное…

Итак, вопрос на засыпку: готовы ли после нынешнего горячего лета россияне выкладывать деньги за страховку? Как ни крути, сегодня с государством дело иметь и выгоднее, и надежнее.

Процент страха

«Россия – страна уникальная, – говорит глава «АльфаСтрахования» Владимир Скворцов, который присутствовал на встрече с Дмитрием Медведевым. – У нас огромное количество собственников жилья, доставшегося им еще с советских времен, но при этом у них крайне низкие доходы. На Западе такое даже представить себе невозможно». Этим во многом и объясняются проблемы страхования жилья и его низкая популярность среди граждан. Например, в Калифорнии, штате, который не меньше России страдал от пожаров, страховая премия за дом аналогичной площадью 42–90 квадратных метров обойдется рядовому американцу в те же 100–200 долларов, или 3–6 тысяч рублей. И это при разнице в среднедушевых доходах в пять раз! Другими словами, гражданин США тратит на страховку 0,3 процента своего ежегодного состояния, а россиянин – в четыре раза больше!

Такой разрыв образовался из-за неразвитости страхового рынка. Уровень проникновения страховой услуги в России до сих пор на уровне Кении, а капиталы компаний, работающих в этом секторе, мизерны. На Западе крупные страховщики даже могут позволить себе финансировать организации, борющиеся с пожарами. Иными словами, проводить противопожарную профилактику, ибо сами страховщики, понятное дело, в разгуле стихии никак не заинтересованы.

В России же, если продавать страховые полисы по справедливой по отношению к доходам населения ставке в 600 рублей, большинство компаний просто-напросто разорится. Если в дело, опять же, не вмешается государство… В Госдуме уже много лет пылится законопроект об обязательном страховании жилья. Размер ежегодной страховой премии, по мнению чиновников, должен составлять 525 рублей. Проблема лишь в том, что такой закон в случае его принятия войдет в противоречие с Гражданским кодексом, согласно которому нельзя заставить человека страховать свое имущество – только гражданскую ответственность. И по словам первого вице-премьера Игоря Шувалова, обязаловка на рынке страхования жилья появится еще не скоро.

Остается льготное или субсидированное страхование. Именно о таком виде помощи и шла в основном речь на президентском совещании. Страховая компания выплачивает свою часть, а государство добавляет свою – до полной стоимости дома. Такая система уже успешно работает в Москве. Почему бы ее не перенять и другим регионам? Однако без надлежащего контроля за страховыми компаниями бюджетные средства могут «осваиваться» самым непредсказуемым образом. Чтобы защититься от махинаций и создать прозрачный рынок страхования, без государственного участия, похоже, тоже не обойтись. Более того, президент Дмитрий Медведев высказал одну важную мысль: без цивилизованного страхового рынка про международный финансовый центр в России можно забыть. Ведь для того, чтобы страхование стало доступным, одновременно необходимо развивать весь финансовый сектор – от ипотечного кредитования до фондового рынка. В противном случае ручное управление так и останется в России единственно возможным противопожарным инструментом. Стоимость его, как показало нынешнее горячее лето, запредельно высока. Тем более что платят за этот самый инструмент сами налогоплательщики. То есть мы с вами…