Опыт Южной Африки с претензиями о прекращении бизнеса (BI) по причине нефизического ущерба после пандемии COVID-19 в 2020-2021 гг. иллюстрирует разрушительные экономические последствия этого типа событий и необходимость более широкого решения.

Оценка претензий в отношении упущенной выгоды из-за нефизического ущерба BI составляет 20-30 млрд южноафриканских рандов; претензии по единственному риску могут превысить треть валовых премий, выплаченных сектором, не связанным с жизнью, за 2020 год.

Для сравнения, сумма претензий, выплаченных после пожаров в Найсне в 2017 году,

материалы в тему: 27.01.22 Лондонские рестораны предъявили AXA Insurance иск по риску прерывания бизнеса 15.02.21 COVID-19 и психологическая поддержка сотрудников как часть страхования групповых рисков - опыт Британии 12.05.21 Страховщики ищут способы страхования пандемий 23.12.20 Что может страховая отрасль или Коронавирус Vs глобальное потепление 11.12.20 Ковид, да не тот вид: как правильно застраховаться от коронавируса

которые в местном контексте считаются очень крупными претензиями, составили около 3,75 млрд южноафриканских рандов.

Экономические потери, вызванные пандемией и последующими блокировками, настолько серьезны, что отрасли трудно предложить доступное комплексное покрытие против будущих вспышек. Если все экономические потери должны быть покрыты, нет никакого способа обойтись без участия правительств. Проблемы, связанные с доступностью, связаны с традиционными в отрасли методами ценообразования с учетом риска.

Страховая премия основана на наших ожиданиях относительно частоты и тяжести рискового события в покрытии; за последнее десятилетие мы стали свидетелями увеличения частоты вспышек инфекционных заболеваний до такой степени, что наша следующая пандемия может произойти менее чем через десять лет после сегодняшнего дня. В период с 1900 по 1980 год произошло пять или шесть серьезных вспышек, по сравнению с 12 или 13 серьезными вспышками в период с 2003 по 2021 год.

Что еще хуже, экономические потери, связанные с этими вспышками, сейчас соизмеримы с ущербом, нанесенным серьезными природными катастрофами. Вспышка Sars в 2003 году зафиксировала 8 096 случаев заболевания и 747 смертельных случаев, но привела к многомиллиардным экономическим потерям в Канаде и Китае. В 2015 году Mers нанес ущерб южнокорейской туристической экономике на $2,6 млрд, несмотря на то, что было зарегистрировано только 186 случаев заболевания и 36 смертей. Вспышка лихорадки Эбола в 2014 году вызвала экономические трудности для многих хрупких экономик Африки, включая Либерию, Сьерра-Леоне и даже Танзанию, которые пострадали от спада в региональном туризме, несмотря на то, что не испытали вспышки вируса.

Сочетание увеличения частоты и более высоких экономических затрат приведет к тому, что премии за эпидемический риск станут слишком дорогими. Базовый расчет показывает, что малому бизнесу, возможно, придется пожертвовать не менее 5% желаемой страховой суммы, чтобы получить покрытие от упущенной выгоды от будущих эпидемических событий, поэтому многие могут решить покрывать не все свои доходы, а только определенный уровень, например, в соответствии с их фиксированными расходами.

Другая важная проблема заключается в том, что пандемия выходит за рамки традиционного страхового случая. События повышенного риска с таким огромным потенциалом глобального накопления в конечном итоге противоречат основным принципам, которые делают страхование возможным. Таким образом, возникает призыв к новым и инновационным способам увеличения страхуемости от пандемий.

Если мы будем исходить из предположения, что мы не можем застраховаться от этого риска, мы потерпим неудачу в своей роли, позволяющей экономике расти. Наша работа - раздвигать границы, используя инновации и технологии, чтобы страховать этот риск.

Мы должны работать вместе, чтобы разработать страховые решения, которые вселили бы в инвесторов уверенность в том, что основные риски были снижены или переданы, что сделает экономику и общество более устойчивыми.

В то время как размер потенциальных экономических потерь превышает размер балансов страховых компаний и не оставляет другого выбора, кроме как привлекать правительства, Munich Re сотрудничает с другими заинтересованными сторонами в отрасли, чтобы расширить доступность специальных покрытий от эпидемических рисков для отдельных подверженных воздействию предприятий.

Это произойдет в фоновом режиме и будет незаметно для застрахованного, однако первым важным шагом является распознавание разницы между экономическими и эпидемическими триггерами, связанными со вспышкой инфекционного заболевания. Munich Re сотрудничает с такими организациями, как GIDEON, Всемирная организация здравоохранения и частными фирмами, такими как Metabiota из Кремниевой долины, и имеет доступ к данным, охватывающим более 30 000 вспышек заболеваний. Эти обширные данные позволяют актуариям перестраховщика более точно оценивать риск эпидемии.

Последние решения по переносу эпидемических рисков строятся на основе события, вызывающего двойной триггер, когда страховые контракты реагируют на возникновение как эпидемии, так и экономического события.

Мы готовы вывести это решение на рынок, но мы сталкиваемся с серьезными ограничениями по емкости. Один из способов преодоления этого ограничения - также сотрудничать с правительствами. Перестраховщик уже ведет переговоры с различными страховыми органами Южной Африки с целью изучения пулов рисков и привлечения правительства в качестве страховщика последней инстанции в условиях пандемии.

Подготовлено порталом Allinsurance.kz