Финансовый шторм не утихает, и возгласы боли и смятения звучат по всему экономическому и политическому миру. Конечно, финансовые рынки цикличны. Естественно, инвесторы и политики расстраиваются, когда экономические бумы кончаются, но кончаются они всегда.
Нынешний опыт, пишет в Wall Street Journal генеральный директор инвестиционного банка Lazard Брюс Вассерштейн (Bruce Wasserstein), позволяет извлечь несколько уроков на будущее.
В ходе нынешнего кризиса выяснилось, что "управление
рисками" - это голый король. Дискредитированы сотни людей с учеными степенями, занимающих должности в сфере управления рисками. Защитные механизмы, такие как стоимостная мера риска Value At Risk, которые, по замыслу, должны были прогнозировать риск в портфеле активов, оказались бесполезными. Механизмы финансового контроля продемонстрировали свою неадекватность.
Очевидно, что темпы изменений нарастают, и это требует от рынка и регуляторов все более быстрой адаптации. Развитие финансовых технологий опережает здравый смысл, который не успевает с ними освоиться. За последнее десятилетие банки внедрили группу финансовых инструментов, блестящую на концептуальном уровне, которую на ранних этапах дисциплинировала процедура аудита для базовых ценных бумаг. Однако в процессе эволюции этих инструментов знание о том, что находится внутри предложенных инноваций, было утрачено.
Никак неудивительно, что в системе есть изъяны. Удивляет огромный размер и высокая доля рискованных ставок, которые были сделаны. Однако реальное умножение риска происходит из-за финансируемых за счет кредита балансов многих финансовых учреждений. Традиционная количественная оценка риска, предусмотренная регулированием, не проходила реалистичную проверку. Именно поэтому компании могут считать, что у них достаточно капитала, и при этом не иметь ликвидности.
В эпицентре бури находятся рейтинговые агентства. О чем они думали? В ситуации краха рынка жилья, вероятность которого выглядела вполне правдоподобной, как могли ценные бумаги с рейтингом AAA оказаться заслуживающими такой оценки? Этого не могло быть, и не должно было случиться, подчеркивает Вассерштейн. Именно эта оценка вовлекла финансовые институты всего мира в создание мыльного пузыря. Спрос породил тягу к новым продуктам и стал двигателем таких "инноваций" как ссуда, выдаваемая без документов, подтверждающих платежеспособность.
Что с этим делать? Во-первых, этот вопрос нельзя рассматривать изолированно. Регулирование инноваций устрашающая задача. Если делать это на одном уровне, например, в коммерческих банках, и не делать на других, таких как хеджевые фонды, инвестиционные фонды и инвестиционные банки на глобальной основе, означает порождать иллюзии. Все может выглядеть хорошо, но системный риск сохраняется. Безусловно, нужна модернизация рейтинговых агентств, необходимо увеличить прозрачность диверсификации портфелей финансовых институтов и использования кредитов в их позициях.
Создание стимулов и гарантий для разумной ипотеки кажется осмысленным, но не надо думать, что правительство обязано поддерживать пустые разговоры. Если бы правительство Голландии заявило, что намерено поддерживать уровень цен на тюльпаны времен тюльпанного пузыря XVII века, все бы только посмеялись. Однако никто и не думает смеяться при мысли, что американский Конгресс в законодательном порядке установит высокие цены на недвижимость.
Главная сегодняшняя проблема - это кризис ликвидности. Банки просто перестали давать кредиты, и это очень опасно. Снижение процентных ставок само по себе бесполезно, если никому не дают в долг. Банки странным образом отреагировали на желание регуляторов, чтобы они почистили свои балансы, отказом о выдачи новых займов. Поэтому кредитование финансовых институтов имеет смысл лишь в том случае, если они, в свою очередь, начнут кредитовать, а налогоплательщики получат соответствующую плату за свои ссуды. Ситуация, когда налогоплательщики субсидируют коммерческие структуры, не получая достойной платы, недопустима.
Необходимо позаботиться о том, чтобы достойные мелкие компании и владельцы жилья имели доступ к кредитам. Необходимо реанимировать ликвидность, а не фокусироваться на понесенных в прошлом убытках. В каких-то случаях, возможно, придется отделить плохой банк, нуждающийся в чистке, от недавно капитализированного банка с новыми средствами, который вернется в бизнес. Во многих случаях этого можно будет достичь с помощью частных фондов, когда цены активов станут реалистичными.
Возможные ситуации, когда федеральное фондирование является последней возможностью, необходимо как поддержка или катализатор конструктивных сделок. Федеральная резервная система должна делать такие инвестиции не в срочных случаях, а иметь некую систему, новую структуру с профессиональным менеджментом, которую Вассерштейн называет банком финансирования ликвидности. В каком-то смысле ее аналогом является Всемирный банк.
Миссией этого института было бы содействие экономическому развитию США в финансовом секторе, но с соблюдением дисциплины. Например, он мог бы требовать гарантий у компаний, которым нужны кредиты при неликвидных материальных запасах.
Нынешний кризис будет болезненным, но им можно управлять. Он требует меньше риторики, но больше координации, сообразительности и мыслей о последствиях. В долгосрочной перспективе динамика глобального роста воодушевляет, но нынешний болезненный спад надо пережить.
|
Новости
