Один за другим, по принципу домино, рушатся все мировые финансовые институции. Паника среди инвесторов и банкиров распространилась уже и на обычных граждан, стремящихся вывести свои сбережения из финучреждений. Кто виноват и что делать в условиях мирового финансового кризиса, рассказывает Олег Шейко, управляющий директор английской компании Metals Solutions Limited и бывший топ-менеджер одной из крупнейших российских инвестгрупп «Тройка Диалог».

Причин существует несколько, а их истоки необходимо искать в 1990-х, во время правления Билла Клинтона. Многие запомнили его из-за скандала с Моникой Левински, но он любил гораздо больше американцев — в первую очередь, малоимущих, афроамериканцев, представителей других нацменьшинств. Социальная политика его администрации была направлена на рост домовладельцев среди бедных слоев населения. Для этого была изменена, в частности, система рейтингов — банки стали получать рейтинг не в последнюю очередь в зависимости от того, сколько кредитов они предоставили малоимущим.

Если говорить о последней пятилетке, то ключевым событием стало удержание базовой процентной ставки Федеральной резервной системы (национального регулятора банковского сектора США) на чрезвычайно низком уровне. С учетом инфляции она была отрицательной. Это содействовало росту внутреннего спроса на недвижимость, удерживало курс доллара по отношению к другим валютам на низком уровне, стимулируя рост экспорта.

Относительно низкие процентные ставки создавали условия для покупки недвижимости людьми с низким доходом. При этом банки чувствовали себя комфортно, поскольку, с одной стороны, происходил рост цен на недвижимость, а с другой — система регулирования закрывала глаза на многие противоречия, ведь по-прежнему она была ориентирована на выполнение определенных политических программ. Те политики, которые сегодня во всем пытаются обвинить жадных банкиров, несколько лукавят.

У американских банков появилась возможность выдавать кредиты на условиях внесения минимального депозита, а зачастую и вовсе без него. Ипотечные ссуды повсеместно выдавались заемщикам с плохой кредитной историей и без должной проверки их кредитоспособности. Широкое распространение получили кредиты, при выдаче которых не требовалось подтверждения доходов, а суммы займов значительно превышали способность заемщиков их обслуживать.

Конечно, банки понимали, что творили, и пытались минимизировать риски еще до получения топ-менеджерами своих запредельных годовых бонусов. Найденные решения лежали на поверхности. В первые два года процентные ставки были нулевыми (проценты накапливались), регулярно проводилась переоценка рыночной стоимости недвижимости и под возросшую стоимость выдавались новые кредиты, которые обеспечивали погашение накопленных процентов. Но о выплате основной суммы займа в тепличных условиях, созданных политиками и ФРС, особенно никто не беспокоился.

Надувание мыльных ипотечных пузырей развивалось и совершенствовалось. Правительство разрешило Freddie Mac и Fannie Мае — двум гигантам на вторичном ипотечном рынке — выпускать секьюритизированные ценные бумаги, обеспеченные ипотечными обязательствами. Первое размещение состоялось в 1997 году при участии Beam Stearns. Бумаги пользовались спросом у ряда зарубежных Центробанков, например, у Банка России. Дальше — больше. Коммерческие банки, первоначально выдававшие ипотечные кредиты, стали сами выпускать производные инструменты или продавать их оптом инвестиционным банкам, которые «упаковывали», а затем «нарезали» их в производные инструменты и продавали на рынке капитала.

Для снижения рисков и увеличения круга потенциальных инвесторов закладные страховались в крупнейших страховых компаниях, например, AIG. Широкое распространение получили также инструменты защиты от дефолта заемщика. Финансовые рынки с удовольствием стали жить в мире сказки и, возможно, еще несколько лет горя бы не знали, если бы не началось замедление роста цен на недвижимость. Отстроенная финансовая пирамида дала первую трещину, когда исчезла возможность рефинансирования или обслуживания ранее выданных кредитов за счет переоценки ипотеки. И тут банки столкнулись с завышенной балансовой стоимостью и неликвидностью находящихся у них в залоге активов.

Поскольку провести рыночную оценку активов, производных от ипотек, было уже невозможно, то в банковской системе образовался острый дефицит доверия. Очень скоро банки вообще перестали предоставлять друг другу кредиты. Под пшики лопающихся кредитных пузырей мир сказки быстро превращался в мир ужаса. Общая сумма списанных безнадежных долгов на сегодня оценивается примерно в $600 млрд. Но сам финансовый кризис все еще набирает обороты.

Для решения проблем национальных финансовых систем, переплетающихся друг с другом в виде сообщающихся сосудов, необходимы совместные и координируемые действия ведущих стран мира, регулирующих органов и Центробанков. Думаю, первые попытки по созданию единого центра (назовем его, к примеру, Глобальная система финансового регулирования) еще не совсем осознанно, но уже существуют. Глобальному кризису необходимы глобальные решения, а начавшаяся в этом направлении работа ведущих европейских стран вселяет определенную надежду.

Дабы оживить банковскую систему Штатов, по оценкам ФРС и Казначейства США, потребуется $700 млрд. Но это только для того, чтобы вывести пациента из состояния комы. Во сколько обойдется лечение и сколько на это уйдет времени, не ответит вам ни один врач-казначей.

А скорость принятия решений в этом случае имеет колоссальное значение — задержка только на один день в одобрении предложенных мер по «спасению капиталистического мира» стоила американскому фондовому рынку $1 трлн. Неплохой холодный душ, как для американских законодателей, так и для американских налогоплательщиков.

Проблемы будут в металлургическом, горнорудном секторах. И, соответственно, в энергетике и транспорте. Спрос на мировых рынках на металлы продолжает падать. Хочу подчеркнуть, что мы говорим не столько о значительном снижении цен, сколько о полном отсутствии спроса на продукцию целого ряда украинских предприятий.

Но, пожалуй, особенно сильно пострадают предприятия, у которых чрезмерные долги — девелоперы, ретейлеры и т. д. Что касается химии и нефтехимии, то экономическая депрессия неизбежно ведет к снижению спроса и стоимости необходимого им сырья. К примеру, уже в середине октября цены на нефть упали ниже $70 за баррель — более чем в 2 раза менее чем за 1 год. Благодаря тенденции приведения в Украине цен на импортируемые энергоресурсы к мировому уровню, а также их заметному снижению можно рассчитывать на относительную стабильность предприятий этих сфер. Они раньше других вынуждены были предпринять меры для снижения себестоимости своей продукции. Поэтому отрасли, ориентированные на импорт энергетического сырья (газа и нефти) при проведении разумной политики пострадают от кризиса меньше других.